Два льва, соседи меж собой,
Пошли друг на друга войной,
За что, про что -- никто не знает;
Так им хотелось, говорят.
А сверх того, когда лишь только захотят,--
Как у людских царей, случается, бывает, --
Найдут причину не одну,
Чтоб завести войну.
Львы эти только в том от них отменны были,
Когда войну они друг другу объявили,
Что мира вечного трактат,
Который иногда не служит ни недели,
Нарушить нужды не имели,--
Как у людских царей бывает, говорят,--
Затем что не в обыкновеньи
У львов такие сочиненьи.
Итак, один из этих львов
Другого полонил и область и скотов.
Привычка и предубежденье
Свое имеют рассужденье:
Хотя, как слышал я о том,
Житье зверям за этим львом
(Не знаю, каково прошедшее бывало),
Однако каждый зверь всё тайным был врагом,
И только на уме держали,
Как это им начать,
Чтоб им опять за старым, быть.
Как в свете всё идет своею чередою, --
Оправясь, старый лев о том стал помышлять
Войною возвратить, что потерял войною.
Лишь только случай изменить
Льву звери новому сыскали,
Другого случая не ждали:
Ягнята, так сказать, волками даже стали.
Какую ж пользу лев тот прежний получил,
Что на другого льва войною он ходил?
Родных своих зверей, воюя, потерял,
А этих для себя не впрок завоевал.
Вот какова война: родное потеряй,
А что завоевал, своим не называй.
Примечание:
Два льва соседи. Впервые — изд. Грота, стр. 279. Печ. по автографу. Варианты:
Ст. 3—8:
А за причиною не стало,
Кто хочет завести войну,
Найдет причину не одну.
Ст. 10—16:
Что мира вечного трактат,
Когда войну они друг другу объявили
(Как у людских царей бывает, говорят),
При объявлении войны не нарушали,
Затем что никогда трактатов не писали.
Ст. 27—28:
Как это сделать и начать,
Чтоб к старому опять от нового попали,
Как скоро лишь война начнется.
Ст. 34 в рукописи отчеркнут и сбоку приписано: «Конец». После заключительного стиха следует запись (изд. Грота, стр. 280):«Земли и жители, будучи завоеванные, первые изменники бывают тому, которому войной достались. А из-за этого тот, кто войну заводит, чтоб распространить свою землю, теряет войною своих природных, а завоеванные народы все непрочны, ненадежны.
Что дурно, без меня уж это всякий знает,
Да полно, что хоть сколько кто ни говори...
Когда славолюбие заговорит в каком государе, оно красноречивее; голос его убедительнее. Да полно что! чего из славы не бывает!
Voilà les deux vérités que je tire de cette fable <Вот две истины, которые я извлекаю из этой басни >:
С соседом брань всегда готова,
А от войны всегда жди следствия худого,
И проку нет в войне большого».
Имеются, кроме того, два прозаических плана басни, опубликованные в изд. Грота (стр. 288—289). Приводим один из них: «Лев, с своим народом живучи, видит, что околоток его безлюден в сравнении с его соседами. Вознамерился вызвать из соседних мест скотов в свой околоток, чтобы заселить пустые места; для этого обнародовал он разные выгодные обещания тем, которые к нему перейдут, что и сдержал он царским своим словом:
Львы, говорят, уж не солгут,
перемену любит: хоть хуже, лучше ли, была бы перемена, хоть старым господам измена. Лев теперь богатее стал животным народом. Что ж? Рассудись ему войну начать. Сраженье за другим через короткое время опустошило всю его область, и стала безлюднее прежнего. Что с одной стороны населил, то с другой погубил». Можно думать, что в этом плане содержится намек на внешнюю и внутреннюю политику Екатерины II (опустошительные войны и одновременно меры по привлечению в Россию колонистов; в начале царствования Екатерины II был издан ряд указов, предоставлявших им экономические льготы).