Не помню, где-то я читал,
Что в старину была землица небольшая,
И мода там была такая,
Которой каждый подражал,
Что не было ни человека,
Который бы, по обычаю века,
Прихрамывая не ходил
И не картавя говорил;
А это всё тогда искусством называлось
И красотой считалось.
Проезжий из земли чужой,
Но не картавый, не хромой,
Приехавши туда, дивится моде той
И говорит: "Возможно ль статься,
Чтоб красоту в том находить --
Хромым ходить
И всё картавя говорить?
Нет, надобно стараться
Такую глупость выводить".
И вздумал было всех учить,
Чтоб так, как надобно, ходить
И чисто говорить.
Однако, как он ни старался,
Всяк при своем обычае остался;
И закричали все: "Тебе ли нас учить?
Что на него смотреть, робята, всё пустое!
Хоть худо ль, хорошо ль умеем мы ходить
И говорить,
Однако не ему уж нас перемудрить;
Старинное такое?"
Примечание:
"Das Land der Hinkenden" ("Страна хромых"). Впервые -- изд. 1779 г., стр. 25. Печ. по изд. 1782 г., ч. 1, стр. 35. Редакция последних двух стихов (с незначительными изменениями) предложена Львовым в экз. изд. 1779 г., где конец басни читался: "У нас же исстари поверье уж такое".