Поиск по творчеству и критике
Cлово "1780"
Входимость: 4. Размер: 29кб.
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 29кб.
Часть текста: «Хемницер, Богданович и Капнист, — писал он, — ... принадлежат... ко второму периоду русской литературы: их язык чище, и книжный реторический педантизм заметен у них менее, чем у писателей ломоносовской школы. Хемницер важнее остальных двух в истории русской литературы, он был первым баснописцем русским (ибо притчи Сумарокова едва ли заслуживают упоминовения), и между его баснями есть несколько истинно прекрасных и по языку, и по стиху, и по наивному остроумию»(1) Отмечая важную роль Хемницера в создании русской национальной басни, Белинский справедливо указывал, что Крылов «много обязан» своему предшественнику.(2) Басни Хемницера обладали той доходчивостью, той художественной выразительностью, которые обеспечили им широкую популярность Достаточно сказать, что до середины XIX века вышло 35 изданий басен Хемницера. Многие стихи из них перешли в пословицы. 1 Иван Иванович Хемницер родился 5 января (ст. ст.) 1745 года в Енотаевской крепости Астраханской губернии на Волге. Отец и мать его были по национальности немцы. Иоганн Хемницер в молодости переселился в Россию и поступил на службу в качестве военного штаб-лекаря. Нелегко пришлось поначалу чужеземцу в России, да еще на ее дальней, полудикой окраине. Ему привелось немало постранствовать по калмыцким степям, пока он с семьей не поселился в Астрахани. В этих странствиях трудно было учить и воспитывать детей. Отец сам взялся за общение сына: ...
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Часть текста: И, за порок браня, сам браненым бывает. Кто, говорят, ему такое право дал, Чтоб он сатирою своею нас марал? Вот как твои теперь злодеи рассуждают, И о тебе вот так они все заключают: Он хитрый человек, опасный, вредный, злой. И бегают тебя, как язвы моровой. Другие хоть в тебе тех качеств не находят, Да только вот тебе в проступок что приводят: Пускай бы, говорят, что хочет он писал, Да только б никого лицом не называл, В смертельный грех тебе сие одно считая, Но, впрочем, разные их толки оставляя, Я тоже говорю, что в этом ты не прав. Ты, вором Вредова в сатире въявь назвав, Ему назвать других воров чрез то мешаешь И способов его чрез это всех лишаешь, Чтоб собственный порок на ближнего сложить И многих и других с собою обличить. Пожалуй, этого не делай ты вперед. Тот, кто сатирою порочных осмехает, Не называя въявь, число их умножает: Всяк на свой счет тогда насмешку ту берет, Кто внутренно себя виновным признает. Когда же именно кого ты называешь, Как будто большего числа глупцов не знаешь, И тот, кто от твоей сатиры бы дрожал, Подумает: «Я прав, меня он не считал». Вот Рубов, например, Косницкий, Канпаровский, Весевкин, Ликошев, Храстов и Флезиновский,— Все, сколько б ни было писателей дурных, — Когда б не на́звал ты всех поимянно их, Ужли дотудова б они так дерзки были И собственну хулу к другим бы относили? Какой ты человек! Что, разве мудрено, Когда им знания и вкусу не дано? Когда б ворона крик свой гнусным почитала, То б с пеньем соловья его...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Sinngedicht auf Palschau SINNGEDICHT AUF PALSCHAU Ein Gott der Tonkunst Palschau spielt Und alles hört und alles fühlt. ПЕРЕВОД: ЭПИГРАММА HA ПАЛЬШАУ Играет Па́льшау — Орфей, И внемлет все музыке сей. Примечание: Sinngedicht auf Palschau (Эпиграмма на Пальшау). Пальшау Вильгельм Иоганн Готфрид (1741—1815) — клавесинист и композитор. Приехал в Петербург в 1770 г., но широкую известность стал приобретать в конце 1770-х — начале 1780-х годов.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: трагедию "Венецианская монахиня" Венецианская монахиня живет, Как должно жить, оставя свет, И в люди для того не хочет появиться, Что, быв освистана, опять того ж боится. Примечание: На трагедию «Венецианская монахиня». Впервые—Ученые записки ЛГПИ, стр. 28. В рукописях Хемницера сохранилось еще два варианта эпиграммы: О ТОМ ЖЕ Лишь только было появилась Венецианская монахиня на свет, Как в тот же час опять и скрылась. Да где ж она? Опять в монастыре живет, Затем что никому она не полюбилась. О ТОМ ЖЕ Лишь только было появилась Венецианская монахиня на свет, Пропала, и ее нигде уж больше нет. Она ведь автором на сцене глаз лишилась. Она и скрылась. В последних стихах речь идет о том, что героиня трагедии, монахиня Занета, ослепляет себя в наказание за преступную любовь к Корансу. Об этом рассказывает вестник (Жеронт) в 6-м явл. действия III; в 7-м явл. Занета появляется «покровенна и провождаема двумя воинами». Трагедия Хераскова «Венецианская монахиня» в 1758 г. была издана, но не увидела сцены. По воспоминаниям Макарова (часто недостоверным), трагедия была поставлена лишь в 1780-е годы в Москве, с М. С. Синявской (Сахаровой) в роли Занеты, и пользовалась большим успехом (см.: М. Макаров. Воспоминания о Хераскове как о драматическом писателе. — «Пантеон»,1845, т. 9, кн. 2, стр. 446). Трудно сказать, что Хемницер имеет в виду: неудачную постановку, сведения о которой до нас не дошли, или издание трагедии, не имевшей сценической жизни. В последней строке...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: пастору Нейбауэру, Х. шестилетним ребенком перешел уже в синтаксический класс, отличаясь большой усидчивостью и недюжинными дарованиями. Затем с ним занимался один инженерный офицер, преподававший ему арифметику и геометрию. В 1755 г. молодой Х. был привезен в Петербург и отдан матерью к школьному учителю, а в следующем году, приехавший из Астрахани отец поместил его к учителю латинского языка при врачебном училище, предназначая сына к врачебной деятельности. Но молодой Х., не внимая советам отца, пожелал идти в военную службу, и на 13-м году, 27 июня 1757 г., определился солдатом в Нотебургский пехотный полк, где вскоре своим кротким характером заслужил расположение начальства и стал повышаться. В 1759 г. Х. был со своим полком по случаю семилетней войны в Кенигсберге, где и встретился после двухлетней разлуки со своим отцом, который, в звании штаб-лекаря, отправился с армиею в Пруссию. По возвращении в Россию, Х., перейдя на службу в Копорский пехотный полк, 12 мая 1762 г. назначен был адъютантом к генерал-майору графу Ф. А. Остерману, 1 января 1766 г. произведен в поручики, а в 1769 г. находился при главнокомандующем армиею генерал-аншефе князе А. М. Голицыне "для случающихся курьерских посылок". Вскоре Х. вышел из военной службы и определился в горное ведомство гиттенфервальтером. На новой службе он...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: удовольствие лихоимства Нет, друг мой, мочи нет, я город оставляю И всё намеренье свое переменяю. Чтоб место где-нибудь служить себе сыскать, Уж скучно стало мне здесь больше хлопотать. Год целый жил я здесь, и жил лишь по-пустому. Пусть место то не мне достанется — другому, Кто больше хлопотать умеет моего; А я благодарю всем сердцем за него. Досады столько в том и столько огорченья, Что бросить всё пришло и выйти из терпенья. Уж для меня и то уж скукой мнится быть, Чтобы по городу поклоны разносить И, выпуча глаза, пешком или в карете, Поклоны развозить к боярам на рассвете, И время в суете столь гнусной провожать, И беспокоиться, досадовать, скучать. Скучать, когда куды приедешь ты раненько Или приедешь ты куды уже поздненько, Иль что ты принужден часов десяток ждать, Пока боярин твой со сна изволит встать, И между тем в сенях с лакеями толчися И, на бесчинства их смотря, хотя взбесися; И всякому давай лакею ты отчет И будто на допрос перед судом ответ, Кто ты таков и что за ну́жду ты имеешь, Коль прежде знать его ты чести не имеешь, И тот или другой изволит вопрошать: «Как вас зовут, сударь, и как про вас сказать?» А наконец, прождав всё утро ты напрасно, Услышишь для тебя известие прекрасно, Что барин ныне-де недомогает твой, И ехать с тем изволь на этот раз домой; А барин только тем одним недомогает, Что видеть никого в тот день он не желает. Наутро ты опять к нему приедешь с тем, О деле чтоб ему напомянуть своем И обстоятельно об нем с ним изъясниться, Но то ж, что было уж, опять с тобой случится. Так должен ездить ты к нему не раз, не пять, И с чем приедешь ты, с тем отъезжать опять. Ты в доме всех мышей его узнать успеешь, А видеть барина всё счастье не имеешь. Когда ж ты наконец его увидишь раз, Увидишь ты его лишь только что на час, Увидишь лишь его совсем уже одету, Бегущего скоряй чрез комнаты в карету. В карету он бежит, а ты...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Черви Прекрасным садом кто-то шел И в нем гнездо червей нашел. А черви гадина такая В саду, как язва моровая; Как недругов таких Найти и не напасть на них? Не вытерпишь никак, чтоб саду не вредили. И тот, кто по саду ходил, Взяв палку, их гнездо разрыл. Лишь только их разворошили, Всей кучею они на палку поползли, Как будто бы войной против нее пошли. На палку куча наступала, А палка между тем всё кучу разрывала. Сатирой тронь дурных писцов -- Не оберешься бранных слов. Примечание: Черви. Впервые — «Санкт-петербургский вестник», 1780, сентябрь, стр. 202. Печ. по изд. 1782 г., ч. 2, стр. 10. В журнальной публикации в конце басни имеются еще два стиха: Да полно, пусть они бранятся, Сатира может им тем более смеяться. Басня написана в защиту В. В. Капниста после опубликования его «Сатиры». Под червями подразумеваются писатели, затронутые в сатире Капниста (см. примеч. к стих. «Письмо к г. К., сочинителю Сатиры I», стр. 335).
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Письмо к другу Вы жалуетесь на петербургские суеты <............. > Теперь в деревне я живу, сует не знаю, Собой и временем по воле управляю Живу как хочется, не так, как мне велят, Не принужден хотеть другие что хотят, По повелению веселым вдруг казаться, По повелению и плакать и смеяться, Не должен, живучи с людьми, людей искать И, будучи в кругу веселостей, скучать. Уже и эта мысль одна меня прелъщает, Которой редко кто всю важность понимает, Что скользкий пол бояр больших я не топчу И тяжкой милости себе их не ищу. Не думаю о том, что в праздник мне с поклоном Быть должно к барину, со всем поднявшись домом; Когда ж я барина с поклоном не застал, Не думаю: ну вот, теперь-то я пропал, Что место я свое, какое занимаю, По злобе на меня, конечно, потеряю, К тому ж в ином дому, по совести признаться, Быть разве для того, чтоб только досаждаться, Глядеть, как шут его домашний веселит Или как, разложив он карты, ворожит. В другом углу судья там истца ублажает И в карты поиграть его с собой сажает, И, чтоб имение свое не потерять, Судье именья часть он должен проиграть. Блаженством сельским я теперь увеселяюсь И дружеством ко мне Капниста наслаждаюсь И счастья суетно не льщуся находить, Чтоб, беспокойствие нашед, его нажить, Чтоб пред боярами большими пресмыкаться И думать, как в своем бы месте удержаться. Поклоны тут упомянуть... Но как желания в нас могут пременяться, То можно ли и мне наверное ручаться, Чтоб я сей жизн<и>ю всегда доволен был И на другую бы ее не пременил? Что я тогда начну, того и сам не знаю И для того такой премены не желаю, Чтобы противною дорогою нейти, Где вместо счастия несчастие найти. Примечание: Письмо к другу. Печ. впервые по автографу. Обращено, по видимому, к Н. А. Львову или Г. Р. Державину. Написано зимой 1780 или весной 1781 г., когда Хемницер жил в имении Капниста Обуховке (вариант ст. 2: «А я в Обуховке живу, сует не знаю»). Намеченные в этом наброске темы получили развитие в «Сатире на худых судей», «На худое состояние службы...», «Сатире на поклоны» и др. (см. стр. 159, 165, 173).
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: *** ("Чувствительно вы похвалили... ") Чувствительно вы похвалили Того, сударыня, кто басни написал, Сказав, что автор их природе подражал; Но больше похвалой своею научили, Как надобно писать, Когда хотеть природе подражать. Примечание: «Чувствительно вы похвалили...». Впервые — изд. Грота, стр. 366, под заглавием «М. А. Львовой». Печ. по автографу. Ответ на анонимные хвалебные стихи, напечатанные в «Санктпетербургском вестнике» (1779, ноябрь, стр. 360) в связи с выходом в свет первого издания «Басен и сказок» Хемницера (см. вступит, статью, стр. 13). Б. И. Коплан считает автором этих стихов не М. А. Дьякову, а Н. А. Львова, в архиве которого обнаружен автограф стихотворения, датированный 26 ноября 1779 г.(см.: Б. И. Коплан. К истории жизни и творчества Н. А. Львова. — «Известия АН СССР», 1927, № 7—8, стр. 722). В том же «Санкт петербургском вестнике» (1780, сентябрь) появился одобрительный отзыв о сборнике 1779 г. Готовя новое издание «Басен и сказок», Хемницер собирался предпослать ему следующее предисловие (изд. Грота, стр. 297): «Préface pour mes fables. Avantque je commence à racconter mes nouvelles fables, il faut que je remercie le public de la bonté qu'il a eu d'accuellir gracieusementmes fables données 1779. Car je ne voudrais pas être accusé d'ingratitude» <Предисловие к моим басням. Прежде чем начать рассказывать мои новые басни, мне следует поблагодарить публику за благосклонность, с которой она приняла мои басни, выпущенные в 1779 г. Ибо мне не хотелось бы быть обвиненным в неблагодарности >.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: мысль о нем смертельно мне мученье. Но чем начну? могу ль тебе всё рассказать И часть свою рукой бессильной описать? Тебя вниз пропасти вслед за собой водити И горькость в грудь твою вины моей пролити? Твой чистый светлый век в спокойствии течет, А мне вин повестью мрачить его? Ах, нет! Несчастный!.. тщись со мной хоть втайне воздыхати И непорочности блаженство почитати. Что говорю? чтоб глас, который в целый свет Раздастся и везде тьмы звуков издает, Тебе б мог повторить в местах уединенных, Что мне за казнь вкусить за тьму мной зол свершенных; Злодейство б возвестить, раскаянье сокрыть? Нет, с ужасом, но сам хочу всё объявить, В картине страшной сей я прелесть мню сыскати; Несчастлив, винен я, тщись обо мне рыдати. Так известись о всем. Еще ты быв со мной И от меня в поля не отозва́н весной, Ты сердце знал мое, ты знал мою дражайшу, Ты нежность сам мою, о друг мой, чтил сладчайшу. «Драгой Барнвель, — ты рек, — я еду, будь счастлив, Со добродетелью любовь соединив». Чьи б не могли сердца жестоки обожати Ту пагубну красу, ты должен сам сказати. Приятность, младость, вид, тьма прелестей таких Не столько сил иметь могли в очах моих; Несчастья самые ее оружьем были, И боле прелестей ей силы слез служили. Ее в безвестности, что знаешь ты и сам, И Лондону и всем близь оного местам Весны прекрасной дни спокойно протекали. Хотя напасть ее и бедность угнетали, Но благородный вид являла завсегда, Не возгордясь своей красою никогда. Я мнил предмет любви достойной находити; Ей предался совсем, и душу мог вручити, Младую душу ту, где искренность жила, Невинну, нежную, что счастия ждала. Коли́ко к Фаннии мой дух воспламенялся! Колико угодить я ей всегда старался! Я жертвовал ей... всем...